В Москве в советское время китайский период в жизни Власова был запретной темой. Хотя об участии советских военнослужащих в отпоре Японии выпущено не менее десятка трудов, об офицере, ставшем впоследствии изменником, не говорится ни слова. Причины очевидны. Между тем вопрос интересен не только для горстки историков. Возглавлял или нет Власов наших советников? Укрепила его позиции в армии командировка в Китай или, наоборот, он вернулся опозоренным, опасаясь, что после разборки на собрании в дело вмешается Лубянка?

Попытку приоткрыть завесу над «китайской тайной» генерала Власова сделал Александр Колесник, сотрудник Института военной истории. Обнаруженный им документ «Аттестация на полковника А. А. Власова за период пребывания в Китае с октября 1938 по ноябрь 1939 года» весьма красноречив. Власов характеризуется как «достойный большевик», обладающий сильной волей и твердым характером. Со знанием дела выполнял ответственные задания в самых трудных условиях, вот только «на нервной почве подчас проскальзывала грубость». Но самое интересное — вывод в аттестации: «Достоин назначения на должность начальника штаба армии и присвоения внеочередного звания комбриг». Логика этой строчки расходится с оценками наших отечественных мемуаристов и эмоционально куда ближе к воспоминаниям китайского переводчика. И ставит новые вопросы. Как считает Александр Колесник, многое в китайском эпизоде мог бы прояснить генерал К. Качанов, который был руководителем группы советников, после того как Власов уехал из этой страны. Но его свидетельства не сохранились, а сам он осенью 1941 года был расстрелян вместе с руководством Западного фронта. На процессе Власова его китайская эпопея не рассматривалась.