Так был окончен памятный и знаменательный для меня сезон 1921/22 года.

На этом взлете меня постигла катастрофа. Моя мать, только полгода тому назад выходившая меня от брюшного тифа, той весной также выходила от сыпного тифа приехавшую с Украины мою двоюродную сестру, поставила ее на ноги, а сама заразилась сыпняком и умерла.

Так страшно кончился для меня этот год, принесший мне поначалу столько радостей, вскруживший голову успехами и в конце концов наполнивший душу горем – смертью матери. Успокоение мне давало одно. Моя мать успела стать очевидицей моих успехов, была на премьерах «Грозы» и «Рогоносца» и ушла из жизни успокоенная за мою дальнейшую судьбу.

Прежние мои успехи, хотя и радовали ее, но были малоприятны ей, так как различные «левизна» и «новизна» далеко не давали уверенности в правильности избираемых мною путей. Успех «Грозы» был несомненен.

«Великодушный рогоносец» и конструкция Мейерхольда ей были непонятны, но фейерверочный успех и подбрасывание меня в воздух не могли не произвести на нее должного впечатления. Она уже не беспокоилась о сыне так, как она беспокоилась о своей уехавшей в чужеземные края дочери. Горе мое было велико, так как я был в то время как бы неотделим от матери. Горе усугублялось тем, что я не сумел ей отплатить хотя бы долей самопожертвования и ухода, которые она дала мне всего полгода тому назад, возвращая меня к жизни после брюшного тифа.