Затем, когда я скрывался за кулисами, меня моментально подтягивали на тросе к потолку сцены, и я или, вернее, только мои ноги появлялись из-под падуги в верхней части сцены, затем меня на блоке проводили через сцену, а мои ноги шли как бы по воздуху, и я продолжал петь: «А ну, Джек, ну, вперед, чтобы веселы все были…»
Путешествие очень хорошо воспринималось зрителем. В этой же постановке впервые была использована скачка на деревянных лошадках, которые почти не двигались. Но я так скакал, подпрыгивая под музыку и подгоняя хлыстом лошадь, что получалась полная иллюзия скачки на лошади, и зал разражался аплодисментами.
Как видите, творческие интересы мои перенеслись в Первую студию, но я не погрузился всецело в жизнь этого замечательного коллектива. Причиной было то, что я не оторвался душой от театра Мейерхольда. А Первая студия была таким коллективом артистов, где каждый пришедший должен был с головой отдать себя общему делу. Удивительный это был коллектив! Вот уж можно сказать, что это была некая театральная коммуна. К сожалению, я не помню, да и не знал точно в то время организационной структуры этого дела. Пусть лучше об этом расскажет кто-либо из ее основателей и старых студийцев. Я могу передать только свои личные впечатления, которые остались на всю жизнь.
Трудно сказать, кто был хозяином этого театра, директором или художественным руководителем. У меня осталось впечатление, что каждый член студии был и ее равноправным хозяином. Конечно, было какое-то правление или дирекция, или основная группа студии, которая решала планы театра, репертуар, которая вела театр. Но все это было удивительно по-братски, демократично, и я думаю, или у меня осталось такое впечатление, что каждый художник – член студии – мог делать в студии то, что он хочет. Если бы я захотел попробовать свои силы как режиссер и интересно рассказал о своем плане, мне бы разрешили это сделать. Если бы я сделал заявку на какую-нибудь роль, со мной, елико возможно, посчитались бы. Все же основная группа студии, дружно помогая друг другу советами и мнениями, делала в искусстве театра то, что она хотела и считала равно нужным как для себя, так и для студии.