Михаил Козаков «Крушение империи»

Зачем спрашивать, да еще при постороннем: разве не известны Семену Рувимовичу права; присвоенные чинам жандармской полиции, - не называть места своей поездки прежде, чем они там не побывают?.. - Унтер Чепур неодобрительно покачал головой.

- Простите, господин… -извинительно, беспомощно развел руками Калмыков, обращаясь к приезжему. - Но тут выходит некоторое недоразумение.

- Недоразумение? Я ведь вам уплатил уже…

- Пожалуйста, пожалуйста… Возьмите ваши деньги. Что ж делать… Может быть, за эти же деньги вас повезет в Снетин частный извозчик, с биржи. Я пошлю сейчас Евлампия, приказчика, - он найдет вам лошадей.

- Ну, знаете ли, это безобразие!

- Ничего, к сожалению, не могу поделать. А с биржи, может быть, наймете.

Увлеченные спором, они словно забыли и не замечали жандармского унтера - единственного виновника происшедшей неприятности. Они не видели, как поднялся он с кресла и очутился совсем близко, сбоку,

- Семен Рувимович! Пассажиру, вы говорите, в Снетин нужно? - сказал он, и голос его звучал слегка удивленно и услужливо. - Так если вы, господин, желаете, можете ехать со мной: я довезу вас до места назначения, - неожиданно предложил он. - Это… по дороге. Частный извозчик пока соберется, с… сын, - конец фразы потонул в хриплом, захлебывающемся кашле: унтер Чепур был, очевидно, простужен.

Морщинка заботы на калмыковской переносице исчезла; гнев приезжего осекся, и резкий короткий взгляд его недоуменно и непонятливо остановился дольше обычного на хрипевшем жандарме. Тот с трудом, казалось, справился с душившим его кашлем; лицо его побагровело, жилки на плотных мясистых щеках посинели и вздулись, а выпуклые темные глаза слезились.

К сожалению приезжего, он ничего нужного для себя не мог прочесть в них…