Михаил Козаков «Крушение империи»

Федя положил ему руку на плечо и вместе с ним вышел в сени.

- Кто тут? - чересчур громко, как показалось Феде, спросил метранпаж.

- Не достучаться к тебе, Петр Лукич, - ответил шепелявый голос. - Скорей! Это я…

Метранпаж сбросил дверной крюк, распахнул дверь:

- У нас тут собачьи…

Он не досказал, - и Федя вдруг ощутил крепкий удар кулаком в грудь. Он покачнулся.

Прежде чем успел крикнуть о помощи, метранпаж очутился во дворе, захлопнув за собой дверь. Слышен был топот убегающих людей.

Держите, товарищи! - заорал Федя. - Стреляйте в подлеца!

Выскочили во двор, потом на улицу. По снежной, мертво лежавшей в ночи площади бежали две темных фигуры. Студенты помчались вдогонку.

- Стой! Стой!.. - кричали они.

- Вот это дело… настоящее революционное дело! - на бегу кричал восторженно, но тяжело дышал маленький Лурс, держа наперевес непосильную для него винтовку.

«Черт! Ведь никто стрелять, наверно, не умеет?.. - глядя на него, подумал Федя. - И я никогда в жизни не стрелял…»

Он остановился на секунду и вынул из кармана горностаевский браунинг. Замшевый чехол отбросил в сторону и снова побежал вперед. Он обогнал своих товарищей.

- Стой! Ни с места, стрелять буду! - кричал он убегавшим, сам не веря в свои слова. - Именем революции…

Где-то, в другом конце площади, раздались тревожные свистки. «Наши стоят, молодцы!» - обрадовался Федя.

Он был уже совсем близко от убегавших, когда один из них, отъединившись от своего спутника, обернулся, задержался на несколько мгновений на месте… и площадь огласил первый выстрел. Федя даже не сообразил сразу, что это стреляли в него.

- Ай, в ногу! - услышал он позади себя.