Михаил Козаков «Крушение империи»

Но так случилось, что этого времени не оказалось.

Позади, со стороны Знаменской, пыхтя и беспокоя тихий переулок перебоями мотора, мчался зеленый автомобиль с широким кузовом. Машина спустя минуту круто остановилась у ворот асикритовского дома - как раз в тот момент, когда журналист и его спутник намеревались войти во двор.

- Эй! - крикнули из машины. - Где тут квартира номер… Словно пуля ударила в грудь Теплухина: назвали номер

квартиры «инженера Межерицкого»!..

- А это по моей лестнице, - охотно отозвался Фома Матвеевич. - Идите за нами. Во двор, прямо, широкий подъезд… - объяснял он.

Из автомобиля выскочили трое мужчин: солдат с винтовкой наперевес, долговязый, длинноногий штатский в помятой серой шляпе и молоденький прапорщик в пенсне, в предлинной, закрывающей каблук сапога, новенькой, необношенной шинели. Прапорщик, как юбку, приподымал ее полы, соскакивая с подножки автомобиля.

Привлеченные шумом машины, сбежались к воротам несколько человек, обитатели переулка. И среди них - неизменные, ретивые свидетели любых уличных происшествий - дети и подростки. Они бежали впереди всех, и, когда остальные вошли только в подъезд дома, с верхней площадки его уже летели навстречу звонкие, крикливые голоса:

- Здесь, дяденька, квартира! Вот она, сюда!

Вместе со всеми подымался наверх и Теплухин. Он больше, чем кто бы то ни было, понимал, зачем и за кем примчались сюда люди на автомобиле. Не опоздай они на четверть часа - и ему самому угрожала бы опасность быть арестованным на департаментской конспиративной «явке».

Проходя мимо своей квартиры этажом ниже, Асикритов вынул ключ, чтобы открыть дверь.