Михаил Козаков «Крушение империи»

Прапорщик, занятый разгоном ребят, спустился на несколько ступенек вниз. Этим моментом воспользовался солдат: неожиданно для всех он сильно ударил прикладом - раз, другой - в дверь, и выбитая филенка открыла для взоров большую неровную дыру. Солдат просунул в нее руку и легко открыл изнутри французский замок.

- Хлеб-соль вам… - усмехнулся он, освобождая дорогу столпившимся на площадке.

Вместе со всеми Теплухин вошел в квартиру, только недавно поспешно покинутую им.

- А где тут свет? - командовал теперь прапорщик, и, теряя осторожность, машинально Иван Митрофанович сделал два шага в сторону боковой двери из прихожей и за портьерой нашел рукой выключатель.

Повернул его - и в то же мгновение понял, какую ошибку он совершил… Он поймал на себе короткий удивленный взгляд пучеглазого Асикритова. Тогда Иван Митрофанович, как ни в чем не бывало, стал шарить рукой по стенам прихожей, делая вид, что ищет еще выключатели, как будто их могло быть здесь несколько и необходим был сейчас полный, усиленной яркости свет.

- Достаточно, достаточно, - буркнул журналист. - Не иголочку, чай, пришли искать?

В минуту обошли всю квартиру и никого, конечно, не нашли в ней.

- Кто здесь жил? - настойчиво добивался ответа Асикритов у долговязого в серой шляпе.

- Жил он в другом месте, а это - тайная явка для его сподручных. Шеф провокаторов, уловитель слабых и подлых душ - господин Губонин! - патетически, по-актерски произнес узколицый, с тощей длинной шеей штатский. - Понятно, свободный гражданенок? - тихонько щелкнул он по носу подвернувшегося под руку косенького, ушастого мальчика - одного из тех, которых так безуспешно старался спровадить прапорщик.

- Составим протокол? - спрашивал молодой офицер.

Он присел к столу и отодвинул на краю его пепельницу-лодочку с папиросными окурками. От толчка два из них вылетели из пепельницы на стол.