Михаил Козаков «Крушение империи»
Одна из них говорила об освобождении из-под стражи бывшего царского министра финансов Барка. Новый министр финансов, недавний конкурент Льва Павловича, Терещенко изъявил желание иметь собеседование со своим предшественником и получить у него деловые сведения. Терещенко заявил при этом, что считает недостойным воспользоваться этими сведениями, данными лицом, поставленным в положение «пленника». Он пожелал вести разговор как «равный с равным».
Старая обида уколола сердце Льва Павловича: «Советуется молодой человек… Эх, мог бы я со мной посоветоваться!..»
И вторая мысль подкралась тут же: как это он сам не догадался потребовать освобождения Барка? Надо было, конечно, поспешить выказать великодушие незлопамятного победителя, каким он считал себя в данном случае.
К тому же, если разобраться по существу, то Петр Львович Барк - человек вполне корректный, к дворцовой камарилье непричастен и к нынешнему думскому правительству отнесся бы вполне лояльно.
Во всем этом Лев Павлович был вполне убежден. Будь он сейчас министром русских финансов, - не возражал бы иметь своим товарищем такого сведущего в этой области человека как Петр Львович Барк. Только бы тот согласился и не вызвал возражений со стороны членов нового правительства.
«Да и вообще, - думал Лев Карабаев, - не так уж разумно будет ломать весь старый административный аппарат, как того требуют уже некоторые безответственные «крикуны» из Совета рабочих депутатов… Аппарат государственной власти надо сохранить, но поставить только во главе его новых людей. Слава богу, революция как будто уже кончилась, и пора подумать о порядке…»
А Барка… ах, Барка он так глупо «пропустил»! Неужели он тоже мытарствовал все эти дни в отвратительном Трубецком бастионе?