Михаил Козаков «Крушение империи»

Следователь. Значит, в той же квартире, где и вы?

Федя (с той же интонацией). Да, значит!

Следователь. Давно?

Федя. Второй день. Она приехала из провинции, из деревни… Ну, а что такое, товарищ следователь?

Но тот уже не счел нужным продолжать допрос, - протянул длинную костлявую руку на прощанье: она оказалась твердой и жесткой в рукопожатии.

- Мы, вероятно, через день-другой уезжаем из Киева, - сказал Федя, стараясь вызвать следователя на разговор.

- Добрый путь вам, коллега. А кто это «мы»?

- Людмила Петровна и я.

- Учту, - кратко ответил следователь и погрузился в какие-то бумаги, лежавшие у него на столе.

- До свидания… - криво усмехнулся Федя. Следователь был из новых - назначенных Общественным

комитетом из адвокатского сословия, пополнившего теперь прежнюю магистратуру.

Федя знал это и, выйдя за дверь, почему-то обиделся на него:

«Скотина, юридический крючок!.. Что за тайны? Мог бы сказать мне, зачем ему нужна Людмила? Кажется, революцией поставлен на место, а не Щегловитовым! Так какие же тайны теперь могут быть от другого революционера - от меня? Хорош гусь, нечего сказать! Был бы на его месте какой-нибудь рабочий - ей-богу, убежден, совсем другой разговор был бы!..