Михаил Козаков «Крушение империи»
Он начал говорить, и гортанный голос зазвучал нравоучительно и без теплоты:
- Товарищ Ленин, от имени Петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов и всей революции мы приветствуем вас в России… Мы полагаем, что главной задачей революционной демократии является сейчас защита нашей революции от всяких на нее посягательств как изнутри, так и извне. Мы полагаем, что для этой цели необходимо не разъединение, а сплочение рядов всей демократии. Мы полагаем, что вы вместе с нами будете преследовать эти цели. Мы полагаем, что вы призовете к тому же всей силой вашего авторитета ваших давнишних друзей и соратников…
Чхеидзе умолк. Стоявшие у столика зааплодировали, но все остальные в комнате молчали.
Во время речи Чхеидзе Сергей Леонидович напряженно следил за выражением ленинского лица, за его жестами, по которым хотелось догадаться об ответе, который вот сейчас должен последовать из уст этого великого товарища по партии - ее вождя и основателя.
Ленин слушал нотацию меньшевистского лидера с видом человека, которого все происходящее здесь никак не касается. Он осматривался по сторонам, смотрел в потолок, разглядывал лица окружающих, кое-кому из знакомых подмигивая лукаво-косящими веселыми глазами, кое-кого изучая быстрым, но внимательным взглядом - прямым и ясным, одухотворенным умом, ласковой иронией и боевым задором.
Его лицо, - заметил Ваулин, - отличалось математически-точными очертаниями. Его большая голова с мощным выпуклым лбом мыслителя воплощала в себе всю силу, энергию и громадную жизнеспособность его личности.
В какой-то момент своей речи Чхеидзе ощутился как неожиданное препятствие, - надо его быстрей опрокинуть!.. И Ваулин видит, как меняется вдруг лицо Владимира Ильича: он чуть пригнулся, взгорбил плечи - стал следить за оратором. Бегут от глаз к вискам насмешливой, вздрагивающей паутинкой морщинки, а правая рука быстро-быстро почесывает за ухом.