Михаил Козаков «Крушение империи»

- Ну, горячо, кажись, будет! - убежденно сказал по соседству с Ваулиным один из старых приятелей Ленина, знавший его привычные жесты.

У Владимира Ильича была не замечаемая им самим привычка перед решительным выступлением ощупывать себя. И теперь, как бы желая лишний раз убедиться, все ли у него на месте, он несколько раз провел рукой по голове, коротким жестом пригладил усы. По лицу то и дело пробегала задорная едкая усмешка: она могла ранить - без помощи слов.

Меньшевистский лидер, закончив свою «предостерегающую» речь, насупившись, откинув голову назад, смотрел на Ленина. Его конусообразная черно-седая борода была выставлена, как копье, навстречу «незваному гостю».

И вдруг Ленин, круто отвернувшись от меньшевистской делегации, стремительно шагнул мимо Чхеидзе - к плотно стоящей у противоположной стены группе людей. Весело и широко улыбаясь, он, быстро, подряд пожав руки нескольким стоявшим впереди незнакомым рабочим и отступив на шаг, обратился ко всем им со следующими словами:

- Дорогие товарищи… солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победившую русскую революцию, приветствовать вас как передовой отряд всемирной пролетарской армии. Грабительская империалистическая война есть начало войны гражданской во всей Европе… Недалек час, когда народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов! Заря всемирной социалистической революции уже занялась. Не нынче-завтра, каждый день может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция, совершенная вами, положила ему начало и открыла новую эпоху.

Речь коротка, но сила ее новой, ослепительной мысли - грозной, непреклонной и призывной - требует всего ораторского напряжения. Ленин весь в ней, в этой речи. Его голос, все его движения, пройдет еще минута - и будут брошены на площади, на улицы - народу, любовно ждущему своего вождя, своего первого великого гражданина революции.