Михаил Козаков «Крушение империи»

У выхода из вокзала и у места, где стояли извозчики, пришлось немного задержаться, а так хотелось скорей попасть домой!.. Ax, боже мой, ну что там приключилось с носильщиком? Где же они?

- А ты запомнил его номер? Все три места у него? - спрашивает взволнованно и смотрит по сторонам Софья Даниловна. - Четвертое у тебя в руках?

- Да, да… Он, наверное, нас ищет, какая у тебя славная шляпка, курсёсточка моя!

- Какой у него номер, Левушка?

- Сто первый, кажется.

- Ах, мамочка, не беспокойся: Федя и Юрка его найдут.

- Твой Калмыков давно здесь? - подмигнул дочери Лев Павлович.

- Мой? - смеется. - Несколько дней… Из Киева.

- Почтительный юноша, - говорит Лев Павлович.

- Не очень… - как-то многозначительно,- косо поглядывает Софья Даниловна.

- Вот! Я говорила, папа… идут!

«Сто первый» с двумя карабаевскими чемоданами на ремне через плечо и с желтым саквояжиком в руках пробивал себе путь в толпе. Рядом с ним шли Юрка и студент Федя Калмыков,

- Затерло! - оправдывался носильщик, отирая пот.

Лицо у него побагровевшее, водянистые маленькие глазки избегают встречного взгляда, и черные рогали колечками закрученных усов готовы, казалось, поникнуть, распуститься книзу от охватившего его смущения.

- Ремень менял, так как первый лопнувши…