Михаил Козаков «Крушение империи»

Федя хотел уже откровенно растолковать «дяде Фоме», почему ему, Феде, не приходится ревновать, почему должен быть спокоен и уверен в себе, он хотел уже посвятить Фому Матвеевича в свои личные дела, но в этот момент на углу боковой улицы, которую они должны были перейти, остановился - принужденный к тому пробегавшим по проспекту трамваем - открытый серозеленый автомобиль, в котором сидели две дамы.

- Здравствуйте, - сказал Асикритов и снял шляпу, неизвестно кого из них приветствуя.

Федя взглянул, и его студенческая фуражка стремительно сорвалась с головы, застыв в согнутой, приподнятой руке.

- Здравствуйте! - сказал и он вслед за своим спутником. В автомобиле, откинувшись на кожаную подушку, держа в руке нераспустившуюся темнокрасную, как кровь из вены, розу, сидела Людмила Петровна Галаган.

Она кивнула обоим головой, а когда после короткой заминки машина двинулась вперед и совсем уже поровнялась с Асикритовым и Федей, Людмила Петровна, высунувшись из автомобиля, быстро вдруг протянула оторопевшему Феде цветок и скороговоркой бросила ему:

- Помните… я жду вашего звонка, Калмыков! Серозеленый автомобиль с флажком Красного Креста выкатился на проспект и помчался к Троицкому мосту.

Асикритов подмигнул Феде:

- Ишь ты, покоритель сердец!.. А я думал, барыньки на Елагин покатят, - усмехнулся Фома Матвеевич, глядя на убегавший автомобиль.

Федя вопросительно посмотрел на него.