Михаил Козаков «Крушение империи»

рыжими бровями и нафабренными торчащими усами в «унтер-офицерскую» стрелочку. - Возмездие, Алексей Николаевич, скоро придет. Смыть позор с царского дома, вот что надо!

Он переглянулся со своими друзьями, и капитан Мамыкин вслед за ним повторил:

- О, возмездие придет… Собака получит собачью смерть. Не сегодня, так завтра, но это случится, - поверьте князю, Алексей Николаевич!..

Бывший министр поднял голову.

- Что вы хотите сделать, господа?

- То, что не удалось вам, ваше превосходительство, - вежливо, но чуть-чуть насмешливо ответил офицер в пенсне.

- Это не так мало! - усмехнулся толстяк - Я все понимаю… Помоги вам бог, господа. Русские люди скажут вам от души «спасибо».

Бывшего министра Хвостова высадили у причала Петровской набережной.

Он сошел на берег в сопровождении одного из офицеров, торопливо, необычайно легко сбегал по трапу, семеня коротышками-ногами, - тяжелый, весь налитой жиром, бочкообразный, с апоплексически раздутой шеей.

- Ванька-встанька! - сказал о нем князь, хозяин катера. - А под Гришку все-таки лег. Тоже, знаете, скажу я вам, типус! Нанималась лиса на птичий двор… беречь от коршуна!.. Ну, вас куда теперь, капитан?

- Наискосок! - указал рукой капитан Мамыкин на ярко освещенный вдали, тихо покачивающийся поплавок. Катер, перерезав Неву, взял курс к Летнему саду.