Михаил Козаков «Крушение империи»

Поединок на Ковенском сейчас, в незнакомой комнате незнакомой квартиры, куда зазвал ее этот всесильный плут, этот «черт бородатый», как все время называла его, должен был в какой-то степени решить этот вопрос. Но вот быть осторожной, рассудительной и уверенной в себе мешают сейчас непонятна почему пришедшие желания («А может, действительно блудница?..» - думает она о себе) и возникший в памяти совсем уж неожиданно, бог знает в какой связи, образ студента-земляка - Феди Калмыкова.

Монгольский разрез синих глаз, прическа, мягкие черные усики, нажим в лице скул, - господи, он чем-то так напоминает близкий, запечатлевшийся навсегда образ Сергея, мужа!..

Почему она раньше этого не заметила?! Почему поняла это только сейчас? Или память и воображение… лгут? Нет, что она, в самом деле. Конечно, тут нет никакой ошибки: похож, похож, - разве не бросилось ей в глаза это сходство сегодня днем? Она только не вдумывалась в это как следует, мысль мелькнула и - спряталась, чтобы вновь заявить о себе.

«А цветок? Почему я дала ему цветок?.. Господи, какие странные вещи бывают на свете! - думает Людмила Петровна. - Кажется, я ему назначила на завтра встречу? Обязательно, обязательно надо мне повидать его… Я устрою его, может быть спокоен: я переведу его сюда в университет», - вспоминает она о письме Георгия Карабаева.

И вслед за тем:

«А что если под этим предлогом…» - и уже рядом со студентом Калмыковым встает в памяти узколицый, с неестественно прижатыми ушами Мамыкин.