Михаил Козаков «Крушение империи»

- Так, так, - покачал головой Пантелеймон Кандуша, продолжая улыбаться. - Значит, будем знакомы! Пойдемте… что же тут делать? - предложил он, обернувшись на захлопнувшуюся дверь.

- Погодите минуточку здесь - хорошо? - остановился Федя на лестнице. - Если, конечно, хотите? Раз я уже пришел… вы понимаете?.. - Прыжком взлетел он на площадку и, отрезав путь для сомнений, позвонил и услышал шмелиное жужжание звонка. - Я сейчас же вернусь, господин Кандуша.

Его впустили в квартиру, дверь захлопнулась.

«Ну, и что же из того, что фамилию?.. Сболтнул! Само как-то выскочило… Э-э, инженер и слыхать не слыхал про меня, а Калмыкову, если что, так вотру, что разлюли малина!» - успокоил себя Пантелеймон Кандуша, оставшись один.

Гораздо досадней было, что не застал дома Людмилу Петровну. Готовился к встрече, все обдумал, на всякий случай утерянное Теплухиным письмо ее захватил с собой (мало ли, как разговор пошел бы!), - а тут вдруг такая история! «Не повезло! Да куда же уехать могла так внезапно? - вот вопрос, пипль-попль!»

«Надолго уехала, сказал Михаил Петрович… А может, врет? А зачем ему врать? Хотя!.. Проверим завтра, голубица, проверим завтра в госпитале. Разве я тебе, красавица; зла желаю? А вот они-с (подумал о Теплухине) сувенир получат, - это д-да…» - поджидая студента, размышлял между тем Кандуша. «Землячок!.. «Сицилист», наверно? А дедушка его капиталы растил, ямщиков, возможно, по мордасам лупил, хутор имел, с помещиками дружбу водил».

«И куда это он запропастился?» - поглядывал Кандуша на дверь, за которой скрылся студент.

Но прошло не больше трех минут с того момента, и дверь опять открылась перед вышедшим на площадку Федей Калмыковым.