Михаил Козаков «Крушение империи»

Он повернул ее на ласковый голос и - широко, радостно раскрыл глаза: одетая, как все торговки, с корзиной в руках… перед ним стояла громовская жена, Надежда Ивановна. Обрадованный, он чуть было ни выкрикнул сгоряча ее имя, но ее короткий, упавший в сторону соседок предостерегающий взгляд сдержал Яшу Бендера. Разыгрывая обычного покупателя, он стал рыться в ее корзине.

- Тебя-то не ожидала… Про тебя неизвестно было… а Швед тут? Наши узнали, что тут. Правда? - торопливо расспрашивала Надежда Ивановна, когда на минуту-другую они остались одни.

- Здесь, здесь… вместе мы. Нового что? Андрей Петрович как?

- На, бери записку Шведу: четыре дня ношу, выглядывая его; Андрей на конспирации, дома не живет… Завтра опять приду, каждый день ходить буду. Беги ответ писать.

- Ух, ты!.. - растрогался Бендер, быстро пожимая ее руку. - До скорого!

Он побежал разыскивать Ваулина.

В записке, посланной Андреем Громовым по поручению членов Петербургского Комитета, кратко, иногда условным языком, полунамеками сообщались главные новости: на заводах идет большая подготовка к политической, антивоенной стачке; удалось в двух местах вновь поставить «технику»; Петербургский Комитет пополнился новыми работниками, и он сам, Лекарь, вошел в исполнительную комиссию.

В конце записки Сергей Леонидович запрашивался, не считает ли нужным дезертировать из полка. Если возможно это сделать в ближайшее время, явочные пункты будут сообщены ему.