Михаил Козаков «Крушение империи»

Он пошел докладывать и пропал минут на пятнадцать, показавшихся Карабаеву целым часом. Прошло еще минут десять после его возвращения в приемную, и Льва Павловича попросили к генералу.

Глобусов встретил его, привстав с кресла, и жестом предложил сесть у стола.

- Чем могу служить? Впрочем, я, конечно, догадываюсь, - вкрадчиво и предупредительно смотрели на Льва Павловича темные с густой поволокой глаза генерал-майора.

- Я хочу знать все о моей дочери, господин генерал.

- Я позволил себе задержать вас в приемной с той же целью. Я потребовал все сведения и ознакомился с ними.

- Ну, и что же вы мне скажете?

- Расследование будет вестись очень, очень быстро.

- И это все? - не мог скрыть своего раздражения Лев Павлович.

«Будет вестись очень быстро… Значит - сегодня, сейчас Иришу еще не выпустят? Что же она сделала такого? И сколько может продлиться арест?» - хмуро смотрел он на учтивого начальника охранки.

Он был взволнован и зол, ему хотелось наговорить генерал-майору грубостей, оскорбить его, но он, по вполне понятным причинам, сдержал себя. Он обнаруживал свое негодование лишь тем, что угрюмо стянул свои густые брови и барабанил мелкой, нервной дробью пальцами по генерал-майорскому столу. Ему хотелось, чтобы эта бестактность на официальном приеме была воспринята как угроза! Но генерал-майор смотрел на его барабанящие пальцы и улыбался: всякий родитель имеет право нервничать.

И, кратко рассказав, при каких обстоятельствах была задержана «курсистка Карабаева», генерал-майор тихо, сочувственно вздохнул: