Михаил Козаков «Крушение империи»

Я: Что касается революции - я большой скептик. Не верю, что сепаратный мир Штюрмера - Протопопова вызовет ее. Масса усталых людей скажет: «Дайте выспаться, вымыться, поесть».

Шидловский (председатель совещания): Снизу говорят: «кричи!» - а иногда нужно помолчать. Общественные организации окажут большую услугу, если не будут требовать применения форм, которые издали кажутся наиболее действенными. Правительство думает, что мы делаем революцию, а мы ее предупреждаем. Штурмом ничего не достигнем. Иначе мы будем не решающей силой, а одним из факторов; другим будет улица. Мы не пойдем на вызов масс».

Никто не возражал тогда откровенному Шидловскому, и Карабаев был с ним согласен.

 

Узнав от Софьи Даниловны, что Родзянко приглашает к себе руководителей «прогрессивного блока» для встречи с Протопоповым, Лев Павлович позвонил Милюкову:

- Зачем он позвал к себе министра?

- Думаю, попытка в последний раз договориться.

- Что ж, идти?

- А почему бы и нет?

- Та-ак… Я ненавижу этого человека с гнилым сердцем!

- Разделяю ваши чувства. Но для краткости, как заметил ещё Талейран, нельзя жертвовать точностью выражения.

- То есть? - осведомился Лев Павлович.

- Человек с гнилым сердцем - мало и слишком поэтично. Это - сумасшедший политический негодяй, всеми своими действиями провоцирующий уличную революцию…

- На что же надеется Родзянко? О чем думает он?