Михаил Козаков «Крушение империи»
Видал ли он сейчас Федю?
«Кандуша!» - хотел крикнуть ему Федя.
И может быть, выскочил бы обратно, на улицу, но под напором людей подался вперед, к прилавку, а вырваться из этой толчеи удалось не скоро.
Когда выбрался на улицу, Кандуши уже не было.
Федя добежал до ближайшего угла, поглядел в обе стороны, прямо перед собой, - нет, не приметить было кандушиной фигуры.
Он повернул обратно, перешел на противоположную сторону улицы, заглянул, приоткрывая двери, в булочную, писчебумажный магазин, к часовщику, в парикмахерскую, но Кандуши нигде не было.
«А зачем он собственно, мне нужен?» - опомнился тогда Федя.
«Но что он здесь делает? Почему он попал сюда?» - не оставляла в покое другая мысль
Он решил продолжить свой путь.
До почты было совсем недалеко, и, быстро шагая, позабыв о приобретенных газетах, он через несколько минут подымался уже по лестнице в помещение почтово-телеграфной конторы.
Федя толкнул дверь, обитую клеенкой и туго открывающуюся (жалобно скрипел тяжелый дверной блок), и вошел в комнату. Запахло нагретым сургучом, клеем и штемпельной краской. Обдало лицо теплым сквознячком, хлынувшим сквозь открытые окошки служебной перегородки.
Не глядя ни на кого из толпившихся здесь горожан, он присел за столик, на котором лежали бланки для телеграмм, и, вооружившись пером, стал составлять две депеши в Киев.