Михаил Козаков «Крушение империи»

- Ну и загадку дали! - заговорил он совсем другим тоном. - А я думал: может, шпичок приплелся да овечкой прикинулся.

- Спасибо на добром слове, - усмехнулся Сергей Леонидович. - Неужто сходство нашли? Шпичок? Оттого и молчали?

- Оттого и молчал.

- Горе для него - молчать, - кивнул на сапожника Громов.

- Незаметно что-то! - сказал Ваулин.

- Э, кто бы знал! Заговорить может человека - такой это любитель до разговора. Но, когда надо, - подавится своими словами, а молчать будет! Артист Вася!

- Как наказывали вы мне: партийное послушание - понимаю это дело!

- В организации? - тихо спросил о сапожнике Ваулин.

- Шестой год знаю, - ответил Громов. - Велел я ему: никуда, калека, не рыпайся, угол сдавай - кому я скажу. Слушается меня! Вашего Ваньки Ольга - сестра приходится ей, - показал он рукой на свернувшуюся калачиком на кровати спящую хозяйку. - Всю семью знаю… Ну, да разве о том разговор? - прервал Андрей Петрович самого себя. - Что стряслось?

Они отошли в уголок, и Сергей Леонидович, как мог кратко, рассказал о сегодняшних злоключениях.

- Та-а-к… - протянул в раздумье Громов. - Стараются, сукины дети, гончих выпустили. Но кто только нюх дал? - вот что!.. Ишь ты, на вас облаву замыслили. Почуяли, твари!

Он стал вдруг хвалить, что бывало с ним редко, Ваулина за вчерашнюю речь, за ясность и правильность позиции и, прищурив глаз, посмотрел на Сергея Леонидовича:

- Факт, - вожак… Все районы так и говорят: «вожак», беречь надо.

- Верно? - искренно удивился, но и обрадовался, взволновавшись, Ваулин.

- Угу. А сказать правду? - прищурил в очередь другой глаз Андрей Петрович.