Михаил Козаков «Крушение империи»

Он встал и протянул, вплотную сдвинув пальцы, натянутую ладонь свою - желтоватую, с резко очерченными линиями.

- Мир и согласие? Ну?

И крепко - так, что охнул Кандуша, - сжал его безнадежно опустившуюся навстречу, горячую руку. Руку укрощенного врага.

Теплухин вынул чековую книжку, присел к столу заполнить ее.

- На предъявителя. Можешь получить в киевском банке, на Крещатике.

Он вышел из-за стола, держа в руке синий чек.

- Садись, пиши, - сказал он. - Чего так смотришь, как баран на новые ворота? Расписку… расписку пиши! Такого-то числа, я, такой-то, получил от такого-то, действующего по доверенности, выданной в городе Киеве Георгием Павловичем Карабаевым и зарегистрированной у нотариуса такого-то, - все это я тебе скажу точно, - получил три тысячи рублей за оказанные услуги.

Кандуша послушно выполнил все, что продиктовал ему Иван Митрофанович.

«Письмо!..» - был убежден Кандуша, что и письмо потребует безжалостный победитель, но этого не случилось; значит - студент Калмыков ничего не разболтал!..

- А мне, позволю заметить, какая же расписка насчет ваших действий? - опасливо спросил Кандуша.

- А вот она! - весело ответил Иван Митрофанович, протягивая ему чек. - Можешь ее хранить, если ты дорожишь моей подписью. Однако рекомендую вместо одной этой бумажки получить из банка много других - казначейских…

- Но значит… по правде будем жить, Иван Митрофанович? Без обмана, извиняюсь за слово?

Теплухин в ответ прижал руку к сердцу и кивнул головой.