Михаил Козаков «Крушение империи»

Это знал и Федя Калмыков и потому с некоторым смущением подымался во второй этаж гостиницы, где, как указал ему коридорный, жила хозяйка.

- Вам надолго номер? - спросила она, пряча от взглядов молодого человека очки, к помощи которых прибегала только что, занятая чтением истрепанных выпусков бульварного романа «Дочь почтальона».

Стараясь изобразить на лице деловитую озабоченность и даже серьезность, чтобы, упаси бог, госпожа Флантикова не заподозрила его в легкомысленных намерениях, и в то же самое время готовый подкупить ее почтительностью и светскостью тона, что, как угадывал, должно было особенно польстить стареющей вдове известного когда-то подпольного адвоката, - Федя объяснил, что номер нужен не ему, ибо он здешний, смирихинский житель («Еще бы, я знаю!» - удостоверила с жеманной улыбкой Флантикова), а остановится в Гостинице на сутки-другие приехавшая из уезда дама.

Прежде чем сказать, имеется ли свободный номер, хозяйка гостиницы осведомилась, на чью фамилию придется записать комнату, и Федя назвал Людмилу Петровну Галаган.

- Ах, очень приятно! - сказала Флантикова. - Как же, как же, я знаю. Это дочь покойного генерала Величко. Красавица, - скажу я вам, господин Калмыков! Влюбиться можно!.. Четвертый номер я вам дам, очень хороший номер. Сейчас же велю протопить, вам хорошо там будет, - подчеркнуто произносила она слово «вам».

- Не мне это нужно! - настойчиво сопротивлялся Федя. - Госпожа Галаган приедет часа через два.

- Ах, я буду рада ее увидеть! Но вы тоже, надеюсь, еще зайдете к нам? Если нужно будет посидеть, поговорить - можно подать в номер самовар, достать закуски! - очень живо обнаруживала свое гостеприимство хозяйка гостиницы. - Заходите, пожалуйста, к нам.

«К нам, к нам! - передразнил ее в уме Федя. - Старая сводница!»