Михаил Козаков «Крушение империи»

- Ох, ты… а я и не слышал, гос-споди боже мой!

- Гм, не слышал? У прогневанных богов шерсть на ногах! - враждебно усмехнулся Иван Митрофанович. (Час назад, за обедом, он слышал это изречение в устах впалолобого адвоката и теперь повторил его - как будто кстати.)

Но Кандуша его не уразумел. Ему даже показалось, что Теплухин «под мухой» и потому говорит так непонятно.

- Здравствуйте, Иван Митрофанович.

- Ну, здравствуй. Откуда ты?

- Из провинции, как вам известно. Сегодня только. Проездом, конечно.

- А зачем пожаловал?

- По делу-с!!

- Мне сейчас некогда.

- И мне тоже, осмелюсь заметить! - с обеспокоившей дерзостью сказал Пантелейка.

- По какому это опять делу?

Кандуша, скосил глаза в сторону невольно прислушивавшихся повара и его помощницы. Увидев Теплухина, она, оробев почему-то, встала и так - стоя - продолжала еду.

Иван Митрофанович оглянулся и жестом пригласил Пантелейку в людскую.

- Говори.

- Сюртук хорош больно - с, искренним любопытством рассматривал его Кандуша. - Опять же галстук - шелк! Богаты стали, вижу… Денежки - что голуби, пипль-попль! Где обживутся, там и ведутся, позволю заметить.

- А ты к делу переходи, - уже мягче прежнего сказал Иван Митрофанович. - Ты-то сам… деньги в банке уже получил? Или как распорядился?

- Об этом и речь, Иван Митрофанович.