Михаил Козаков «Крушение империи»

- Дальше, дальше… я слушаю.

Александр Филиппович живо, до детали, представил себе местность, о которой шла речь сейчас:

«Дворец князя расположен на самой набережной, а рядом с ним двор соседа с решеткой… да, да. С решеткой вместо обычного забора. На этот двор выходит, насколько помню, особая дверь из княжеского кабинета. Ее сделали, вероятно, с более мирными и интимными целями, чем те, - подумал он, - для которых она была, как он говорит (это о прокуроре), использована сегодня ночью…»

- Итак, Власюк, приблизившись к дворцу, увидал за решеткой свет фонаря и тени людей. Войдя во двор, он узнал в двух бывших там человеческих фигурах молодого князя Юсупова, породнившегося недавно, кстати сказать, с царствующим домом, и старого княжеского дворецкого. Князь встретил исполнительного блюстителя благочиния и безопасности неприветливо и заявил, что полицейскому здесь делать нечего: просто… великий князь Дмитрий Павлович, уезжая к себе домой, убил собаку.

Петербург - хорошая школа для городовых: они отлично знают, как и с кем нужно себя держать. Власюк сделал под козырек и немедленно отправился обратно на свой пост. Тем бы дело на эту ночь и кончилось, но несколько минут спустя к Власюку подошел дворецкий и позвал его к князю.

Власюка впустили в кабинет через боковую дверь со двора. За столом стоял князь Юсупов, а сбоку стола сидел неизвестный городовому господин в пенсне, бывший, как сейчас же распознал опытный глаз столичного полицейского, в форме гражданского чиновника военного ведомства - с погонами действительного статского советника. Заметил Власюк, что этот человек был в состоянии значительного опьянения.

Юсупов молчал, а говорил незнакомец. Разговор был недолог, но выразителен.