Михаил Козаков «Крушение империи»

Глава вторая

Министры новые и старые

В эти мартовские дни Лев Павлович Карабаев, трое суток не ночевавший в своей квартире, заехал на десять минут домой.

- Соня… чистую манишку… воду для бритья… еду на историческое дело. Я министр, Соня! - еще в прихожей, задыхаясь от усталости, возбуждения, торопливости и радости, выкрикнул он.

- Боже мой… Левушка! - бросилась Софья Даниловна к нему на грудь и, обнимая, несколько раз перекрестила его голову. - Боже мой… дай-ка я на тебя погляжу… снимай, снимай шубу!

Но он, не дожидаясь, как обычно, ее помощи, швырнул шубу куда-то в сторону - на руки подоспевшей из кухни прислуги.

- Клавдия, - похлопал он ее по плечу, - революция, Клавдия… знаешь?

- Знаю, барин, - смущенно и встревоженно ответила Клавдия - и вдруг заплакала, пряча голову в бобровый воротник карабаевской шубы.

- Чего это она? - удивился Лев Павлович ее слезам.

- Ах, Левушка! У нее брат - рабочий, он стрелял в городовых где-то там, и его самого тяжело ранили в живот.

- Вот оно что?.. А зачем лез в это дело?! - вдруг страстно сказал Лев Павлович. - Ну, ничего… Милиция теперь расследует дело, и виновный получит свое! - успокаивал он, как умел в тот момент. - Правда, господа? - обернулся он. - Да что же вы стоите на пороге? Пожалуйста, пожалуйста ко мне… Соня, это мои спутники, мои друзья, помощники - верные рыцари свободы. Прошу вас, прошу вас…

И только теперь Софья Даниловна заметила спутников мужа. Они стояли в открытых на площадку дверях: какой-то офицер, подпоручик с красной розеткой на груди, и сильно небритый, светлорыжеватого волоса, студент с бархатными наплечниками Политехнического института и красной повязкой на рукаве шинели.

- Мы счастливы быть в распоряжении Льва Павловича, и я молю вас не беспокоиться за вашего мужа, - приложив руку к козырьку, выпрямился подпоручик перед Софьей Даниловной. - Капнист Владислав Андреевич… офицер армии русской Государственной думы! - торжественно отрекомендовался он.