Вера медленно пошла вниз.

У Максима осталось несколько дней от отпуска, и во время ноябрьских каникул он решил свозить Алю к своим родителям в Ярославль.

На следующее утро после отъезда мужа и дочери Вера впала в кислую меланхолию. Она терпеть не могла оставаться одна. Все сразу начинало казаться каким-то серым, скучным, бессмысленным.

Но вечером позвонила мама.

- Небось, на голодном пайке сидишь? Знаю я тебя, себе ведь не то, что суп сварить, бутерброд лень намазать. Давай-ка перебирайся пока к нам. Максим тебе звонить все равно на сотовый будет, не на городской, так что завтра ждем.

Следующий день был дурным с самого начала. С утра Вера поехала на работу, чтобы отвезти прочитанную рукопись и взять новую, и, сидя в маршрутке, обнаружила, что рукопись забыла дома. Возвращаться было глупо, так как большую часть пути она уже проехала. Значит, завтра утром придется сперва отправиться домой, потом опять лететь на работу, чтобы все-таки отвезти готовую рукопись, потому что автор придет за ней примерно к двенадцати. Мысленно ругая себя за рассеянность, Вера вышла из издательства, зашла в супермаркет, набрала продуктов и поплелась на остановку. Хорошо, что нужный автобус показал «хвост», иначе Вера только в автобусе вспомнила бы, что пакет с рукописью, которую она взяла на работе, так и остался лежать в магазине, в шкафчике. Пришлось топать обратно. «Что-то сегодня со мной явно не то», - думала Вера, поднимаясь по лестнице. Возле квартиры выяснилось, что ключа у нее в сумке, конечно же, нет. Слава богу, мама оказалась дома. Хоть здесь повезло.

- Что-то у меня настроение поганое, - пожаловалась она матери.

- Это, потому что вы с Максимом такие склеенные. Он только день, как уехал, а ты уже - простокваша и кислая капуста.

Максим, будто услышав слова мамы, тут же позвонил Вере на мобильник. После разговора с ним Вера как-то взбодрилась, с удовольствием съела борщ, выпила чаю и села редактировать рукопись.

14