- Максим, - Вера говорила медленно, пытаясь задавить рвущиеся слезы. - Что-то с телефоном было, а на мобильном деньги кончились. Сегодня пойду положу. У меня все хорошо. Как вы?

- И у нас все хорошо, но скучаем. Скоро приедем.

- Я тоже скучаю, - Вера глубоко вздохнула, и стало как-то легче. - Я тоже скучаю. Очень!

Она вошла в ванную, встала под прохладный душ. Чувствовалась слабая дурнота, словно укачало в автобусе, и усталость в теле. Во сне ей все время казалось, что она неудобно лежит на чем-то твердом. «Ну, конечно, - Вера завернулась в махровое полотенце, мимолетно взглянув на себя в зеркало, - на твердом. На подоконнике в подъезде».

 

Ощущение, что все: улица Эйзенштейна, двор-тоннель, сердитый рыжий малый, повзрослевший Сережа с теннисной ракеткой, пустырь, подъезд - все - ПРАВДА, повергало в парализующий, безотчетный ужас. Слишком ясно все помнилось, но ведь такого же НЕ МОГЛО БЫТЬ! Осознание же того, что все - НЕПРАВДА, что ничего такого ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫТЬ НЕ МОГЛО, вызывало боль, почти физическую, в душе и акую-то вселенскую обиду: обманули! Завлекли, заманили, а сами просто кино показали, и только. К кому именно относилась обида, Вера вряд ли смогла бы объяснить внятно. Собираясь одеться, она размотала полотенце и снова бросила взгляд в зеркало. Длинная ярко-розовая царапина тянулась от плеча к локтевому сгибу.

- Здорово, Серег, - Клещ шмыгнул носом. - Как дела?

- Нормально, - прижав трубку плечом к уху, Сергей пытался открыть банку с компотом. - Чего тебе?

- Сегодня Филя должен проставиться, он же Длинному проспорил.

- Ну, и чего?

Компот был густой, сладкий и очень холодный.

- Так…

- Ну, все?

28