- Чего-то зарывается он.

- Кто?

- Филя. Ну, че, выйдешь?

- Не. Неохота, - Сережа выплюнул в кулак сливовую косточку. - Ну, ладно, давай, а то мне некогда.

- Ты чего, Серый? Че, не выйдешь вечером?

- Я же сказал: неохота.

- Ну, и дурак.

- Да иди ты в Кунцево.

- Значит, не ждать тебя? - Клещ сопел в трубку, в очередной раз демонстрируя хронический насморк.

- Нет, я сказал. Ну, все.

Какое же тупье! Тупье они все - и Клещ, и Филя, и Длинный.

 

Конечно, было ужасно обидно, когда Борис Артурович не взял в свой новый фильм. Обещал и не взял. Но мама тогда сказала, что обижаться в этом случае непрофессионально. Огорчиться, да, можно, любой бы огорчился, но никаких обид быть не должно. Легко сказать - не должно! А в тот момент просто мир перевернулся, и ничего не интересно стало. И хотелось все делать назло. Всем назло и, в первую очередь, себе.

- Ты где была-то вчера вечером? Ни один твой телефон не отвечал.

Услышав уже во второй раз о том, что вчера вечером она где-то была, а телефоны молчали, Вера испугалась уже не на шутку.

- Галь.., - она замялась (просто неловко было спрашивать), - когда я к тебе в последний раз приходила?

- Позавчера. Верка, ты что, с похмелья, что ли?

Вера помедлила секунду: так, значит, позавчера.

- Галь, ты мне показывала какую-нибудь… газету?

- Газету? Конечно, - все больше удивляясь, отвечала Галя. - Не понимаю, как ты могла такое забыть, даже если вчера пьяная была.

29