Александр Пыжиков «Грани русского раскола»

большинства интеллигенции, в том числе и радикальной, ему отказать трудно. Горький был знаковой фигурой в событиях 1905 года; находясь в эмиграций после поражения революции, он решает внести серьезные коррективы в подготовку будущей борьбы. Как мы видели, в начале XX века огромная популярность сделала его своего рода связующим звеном между различными революционными группами и московской буржуазией, разыгрывавшей тогда (впрочем, как и всегда) свою карту. После революции Горький, примкнувший к большевикам, отвергает сотрудничество с оппозиционными староверческими капиталистами. Он сосредотачивается на взаимодействии с низами раскола, понимая, что именно здесь кроются потенциальные силы для борьбы с правящим режимом. (Все это очень напоминает рассмотренную нами в первом разделе эволюцию А.И. Герцена и Н.П. Огарева: от контактов с раскольничьими богатеями к хождению в народ). Кстати, религиозная окраска этого начинания, далекого от классического марксизма, вызвала большое неудовольствие В.И. Ленина1.

История открытия на итальянском острове Капри школы для революционных пропагандистов из народа хорошо известна в литературе. Однако ряд выявленных архивных документов позволяет взглянуть на это горьковское детище более обстоятельно. Своего рода идеологическим обоснованием сотрудничества народных масс и интеллигенции стала повесть М. Горького «Лето», вышедшая в 1909 году. Сюжет ее таков: интеллигент приезжает в деревню – вести революционную работу; основным его помощником становится раскольничий начетчик, беспоповец Петр Кузин. Именно он собирает подходящих людей из уездной бедноты, очевидно своих единоверцев, среди которых и разворачивается антиправительственная агитация. Кстати, по поводу православия господствующей церкви он

1 Как известно, отношения Ленина и Горького были сложными. Популярность маститого писателя в период до первой мировой войны превосходила известность будущего вождя. Официально Горький вошел в социал-демократическую партию в 1906 году: пятый съезд РСДРП 1907 года в Лондоне прошел благодаря финансовому поручительству известного в Европе писателя. Он претендовал на своего рода роль духовного наставника революционного движения, что не нравилось Ленину. Отметим, что цикл известных ленинских статей 1909-1912 годов о Л.Н. Толстом («Лев Толстой как зеркало русской революции», «Л.Н. Толстой» и др.) косвенно направлялись против Горького. Как утверждал Ленин, Толстой со всей силой художника лучше всего отразил русскую революцию. А ведь эту миссию считал своей заслугой именно Горький.