Кстати, уже очень скоро и Лужина сбежала от Фадеева, поскольку тот продолжал пить и в пьяном виде становился попросту невменяемым. Например, он брался за охотничье ружье и палил из него в потолок. Однажды Лужина попыталась вырвать у него из рук ружье и то выстрелило, едва не убив актрису. После этого она решила: хватит! И правильно, кстати, решила. Но вернемся к Гурченко.

В «Современнике» она проработала до 1966 года и как актриса так и не нашла себя в нем. По ее же словам: «Нет, не нужна я этому театру. Что-то во мне их раздражает. Я не прижилась, хотя ни разу не слышала в свой адрес - бесталанна…

В театре я прошла прекрасную школу жизни. Научилась терпеть и не чувствовать себя обиженной. В театре я поняла, что я далеко не чудо. А главное, утроила желание трудиться, трудиться до изнеможения. После такой школы жизни уже никогда не потеряешь реального представления о себе. И уж точно никогда не заболеешь «звездизмом». И больше тебе ничего не страшно…»

Отмечу, что в конце 60-х Гурченко сделала еще одну попытку связать свою судьбу с театром. На этот раз она попробовала устроиться в Театр сатиры. Однако на прослушивании она почему-то «не показалась» членам жюри, и в театр ее не взяли.