Сергей Граховский «Рудобельская республика»

— Ну, я пошел, — бросил Тимоху, — а ты сегодня «торгуй» половчее и передай всем нашим, чтобы к вечеру собрались на Заячьем хуторе. Понял?

— Есть, товарищ командир!

Тимох стегнул вожжою по мокрой лошадиной спине и погромыхал в село.

Фигуру Соловья скрыла сетка дождя и черная мокрая стена кустов.

В тот же день после полудня каждый немецкий солдат знал, что пришел конец династии Гогенцоллернов, что в Германии революция.

— А теперь за кого валяться в окопном дерьме? — спрашивали они один у другого и передавали отпечатанные на шапирографе листовки с расплывающимися ошеломляющими словами о событиях па родине.

Комендант трясся от злости и, будто командуя на плацу, рявкал:

— Брехня! Большевистская провокация! Сейчас же собрать и сдать мне эти вонючие листки! Кто принес это собачье свинство? Деревню обыскать! Бунтовщиков арестовать!

Солдаты не шевелились. Одни мрачно молчали, другие не скрывали свою радость.

Офицеры метались по казармам и собирали измятые синие листки, выворачивали солдатские карманы, только там уже было пусто. Каждый отчеканивал:

— Выбросил, герр лейтенант! — И добавлял наивно:— Кто же теперь будет править Германией?

— Кайзер Вильгельм Второй, — огрызались офицеры.

Комендант чувствовал, что капкан вот-вот захлопнется, что вокруг действуют невидимые силы большевиков, но где и кто они? Неужели те неуловимые бандиты, что перехватывают обозы и разоружают солдат? И вот теперь подбивают к бунту солдат армии «его императорского величества». А там наверху, в Берлине, молчат, никаких указаний… Значит, придется действовать, как было приказано. Но из деревень ничего нельзя вывезти. Один выход — взять хоть то, что осталось в имении. И солдаты потащили из господских амбаров на пароконные подводы и на походные двуколки мешки жита и гречки, кадки с салом, покатили из винокурни бочки со шнапсом, из комнат вытащили персидские ковры и пуховые подушки. Делали это они весело и споро.