- Не кричи, Катенька. - Катя тоже встала, торопливо подошла к старому застекленному буфету красного дерева, дрожащими руками открыла ключом дверцу, потом другим ключом открыла ящик, передвинула какую-то секретную задвижку и, наконец, вытащила из глубины буфета два глубоких ящичка, и высыпала из них драгоценности - тут были кольца с бриллиантами и серьги, кулоны и браслеты, усыпанные сверкающими камнями, - бриллианты и рубины, сапфиры и жемчуга, была даже старинная диадема с бриллиантами и рубинами, она сверкала особенно ярко и завораживающе. Катя дрожащими пальцами пересыпала драгоценности с руки на руку, и глаза ее вспыхивали радостным, алчным светом, словно в них отражался блеск драгоценностей, и она говорила дрожащим от волнения голосом:

- Смотри, Катенька, это тебе… все тебе… Ты будешь богатая невеста, когда соберешься замуж. У тебя будет целое состояние, тебе не страшен черный день… Ты никогда не узнаешь, что такое, когда очень хочется есть, а у тебя в доме нет ни крошки…

- Да не нужны они мне, мама! - закричала от окна Лена. - Мы сейчас из-за этих проклятых камней живем впроголодь! ты же во всем себе отказываешь! Одну картошку ешь с кильками! Разве так можно?! Одеваешься, как… домработница! ты же не знаешь, что за твоей спиной говорят!

- Что говорят? - оскорбленно вскинула голову Катя.

- Что ты… чокнутая жмотина!

- Пусть говорят, - сухо и спокойно ответила Катя. - Я хочу, чтобы у тебя было обеспеченное будущее, Катенька… чтобы ты жила лучше, чем я… Мне лично ничего не надо, моя жизнь давно кончилась. Я ведь и не живу вовсе… - Катя криво усмехнулась, - я зарабатываю тебе, на будущую твою жизнь… только и всего, Катюша.

- Не хочу! Не хочу! ты сумасшедшая, сумасшедшая! - опять закричала Лена и затопала ногами. Она была уже в таком «взведенном» состоянии, что слезы сами хлынули из глаз, и Лена обессиленно опустилась на пол, и даже не заплакала, а завыла истошно, утробно.