Съемки закончились поздним вечером. Катя умывалась, когда зашел Виктор. Было видно, что он сильно устал, но настроение было отличное - сердцем он чувствовал, что сцены удались, и если только не будет брака пленки, то «все хорошо, прекрасная маркиза-а!»

- Поужинаем вместе, Катюша? - спросил он, поцеловав ее в затылок и глядя на ее отражение в зеркале.

- Прости, Витя, устала страшно… Хочу побыть одна, - она смотрела на него из зеркала, стирая лигнином остатки грима. - Ты мне не дашь свою машину до завтра?

- Ради Бога. Зачем, если не секрет?

- Секрет, - улыбнулась Катя. - Ужасный секрет…

- Я обещал Тане отвезти ее домой, - пожал плечами Виктор, явно огорчившись отказом. - Тогда это придется сделать тебе.

- О'кей, - вновь устало улыбнулась ему Катя. - Не обижайся…

Они медленно ехали по пустым ночным улицам Москвы. Редко проскакивали такси с зелеными огоньками, со свистом пролетали на громадной скорости иномарки - «бмв», «мерседесы», «мазды» и «тойоты». И Катя невольно подумала, как много стало в Москве иностранных машин. Она вела машину и. казалось, не слышала болтовни Тани Саб- линой, погруженная в свои мысли.

- Я уже в третьей картине у Виктора Олеговича снимаюсь. Он такой замечательный, он первый раз меня пригласил, когда я еще студенткой была, только ГИТИС закончила. А потом не приглашал долго, лет пять. И я все эти пять лет, представляете, с травмой в душе жила! Другие режиссеры приглашают, самые разные, а я отказываюсь, хожу, как идиотка, и все от него приглашения жду. Узнала, что он новую картину начал, поехала на студию, тайком сценарий раздобыла, прочитала, ну думаю, это же чисто моя роль, я ее на таком классе сыграю - все умоются! Просто сдохнут от зависти! Сижу дома, даже в магазин боюсь выбежать, жду, когда со студии позвонят, на пробы позовут. День проходит, другой, третий - я извелась вся, на мужа ору, сынишку ни за что отлупила! Ну думаю, если еще два дня не позво-нят, сама на студию к нему поеду! Заявлюсь и