Вадим разлил по стаканам водку, вздохнул и тоже произнес речитативом:

- И не пьем мы, а лечимся, и не через день, а каждый день, и не по чайной ложке, а по чайному стакану… Поехали, Гриша!

- Катюша… - сказал вдруг Виктор, по-прежнему глядя в окно. - Мы снимем кино так, что… по сюжету… убийцей твоей мамы будет твой муж… как его зовут? Джек?

Она резко отстранилась от него, смотрела со страхом. Виктор попытался улыбнуться:

- Ведь это художественное произведение. Катя, и мы имеем право на художественный вымысел.

- Но… - начала было Катя, и Виктор поспешно перебил ее:

- Успокойся, к твоему реальному мужу это не будет иметь никакого отношения… Ведь имена в сценарии другие, значит, никаких претензий предъявить ни тебе, ни нам он не сможет… Да и вряд ли захочет, я думаю…

- Ты странно рассуждаешь… - покачала головой Катя. - Мне ведь потом с ним жить, ты об этом подумал? Ведь если в фильме будет так, как ты говоришь, значит, и я на самом деле так… предполагаю, не так ли? И как ему… то есть Джеку, жить со мной, зная, что я считаю его убийцей своей матери? ты, по-моему, спятил, Виктор? Или желаешь мне зла? Хочешь, чтобы моя жизнь превратилась в ад?

Виктор долго молчал, глядя на нее, раздумывая, наконец проговорил глухо:

- Прости, об этом я не подумал… Прости, ради Бога. Порой сам не замечаешь, как превращаешься в расчетливого мастерового… в делягу-ублюдка… Все, забыли об этом, выбросили из головы! - он снова обнял ее, притянул к себе, их лица были совсем близко друг от друга, и глаза смотрели в глаза.

- Какой же тогда будет финал фильма? - шепотом спросила Катя.

- Не знаю… что-нибудь придумаем… - улыбнулся Виктор. - Нам не впервой выкручиваться…

Сзади подошел Григорий Крутков, по-свойски хлопнул Катю по плечу, загудел: