- Катерина, я должен написать ваш портрет.

- И сочинить в ее честь песню, - добавил Виктор.

- Само собой… обязательно, только вот обзаведусь новой гитарой, - развел руками Григорий. - Но портрет - в первую очередь. Шикарный будет портрет! Маслом! Золотую охру вокруг… ультрамарин в глаза! Сверх меры, через край - это будет перший класс! Эх, жаль не знал вас в молодости…

- А то бы? - улыбнулась Катя.

- А то бы отбил вас у всех этих подонков и женился. - тряхнул головой Григорий. - Я бы их всех сжег своей любовью!

- А теперь что? - сверкнула на него глазами Катя. - Такая уж старая, да?

- Я - старый, больной, замученный совковой жизнью человек… - снова развел руками Григорий. - Дымящиеся развалины былого великолепия…

- Чего это в тебе вдруг скромность заговорила, Григорий? - удивился Виктор.

- Это он прибедняется… - подал голос из глубины мастерской Вадим.

- Это с ним бывает, Катюша, - сказал Виктор. - В редкие минуты искреннего душевного волнения.

- А вообще-то это не человек, - опять подал голос издалека Вадим. - Это племенной бизон.

- Ну мы тоже… кое что можем… - скромно потупив взор, заметил Виктор.

- Ты - можешь! А я - импотент! - ударил себя в грудь Вадим и допил водку из стакана, стал жевать толстый бутерброд с ветчиной, прошамкал с набитым ртом: - И прекрасно себя чувствую.

- Это он так говорит, чтобы потом алиментов не платить, - пояснил доверительно Кате Григорий. - Я-то видел, как он с разными путаночками расправляется, кошмар! Будто грецкие орехи колет!

- Здоровенный, грязный, бородатый пошляк! - ответил Вадим. - И бессовестный лжец! Свои сексуальные подвиги приписывает друзьям!