Так что тусовка получилась самая крутая, но без сексуальной разнузданности и без сальной пошлятины, ведь, если вдуматься, народ у Григория собрался самый что ни на есть целомудренный и благородных устремлений. Отдельные выродки в счет не шли, потому что в силу того, что они были в громадной компании в единственном числе, вели себя подобающим образом, не без оснований полагая, что в случае грязных поползновений их может большинство не понять, и тогда не миновать жестокого мордобоя и сбрасывания с крутой чердачной лестницы. Григорий Крутков был душой подобного общества и чувствовал себя, как рыба в воде, и хотя выпивал он больше всех, но выглядел трезвее всех и потому мог сохранять в разношерстной, многочисленной и отнюдь не мирной компании главенствующее положение. Конечно, тут играла существенную роль и физическая силища Григория, и слава яростного драчуна, который не боится никого и ничего.

Кто-то из гостей, видимо, посетивший мастерскую Григория впервые, ходил нетвердыми шагами вдоль стеллажей с бюстами, кувшинами, самоварами и канделябрами, ходил, спотыкаясь о ноги гостей, сидящих на полу, и с интересом разглядывал самые разные и странные предметы. Но вот гость увидел нечто совсем непонятное - круглый чугунный шар, кованый, покрытый толстым слоем пыли. Шар настолько заинтересовал гостя, что он взял его с полки и едва не выронил на пол, настолько тяжелым он оказался.

- Вот это дура-а… - удивленно протянул гость. - Че это?

- Полож на место! - рявкнул Григорий и направился к гостю, перешагивая через чьи-то ноги и часто спотыкаясь о них.

- Да я только посмотреть… - смущенно улыбнулся гость. - Странная штука? Гиря, что ли?

- Какая гиря, олух! - громыхнул басом Григорий, и сидевшие поблизости гости обратили на них внимание. - Это яйцо!

- Динозавра, что ли? - пошутил гость, парень лет тридцати, одетый, как и большинство, в заношенную джинсовую куртку и джинсы. - Но оно же чугунное! Ядро для метания?