- Эх, как красиво ты сказал. Пашка, обними меня.

Он обнял Ларису, а она тихо заплакала.

В который уже раз в этой странной истории Пал Палыч вытирал слезы на лицах женщин, таких разных и таких неразгаданных, как сама природа, многоликая и неповторимая.

- Лариса, сейчас мы уйдем отсюда и поедем домой, потому что в восемь часов вечера к нам на ужин приедет наш сын Сережа со своей очаровательной девушкой. Она, правда, мне очень понравилась. Зовут ее Лиля. И я был бы счастлив, если бы она родила нам внука или внучку. Странно, но я только сегодня подумал о том, что у нас могут быть внуки. Как интересно, правда? - он поднялся с больничной койки. - Так что, дорогая моя, вставай и пойдем. Прямо так, в халате. Какая нам разница, что о нас могут подумать? Я ведь тоже сегодня сбежал из больницы босиком в одной пижаме. И ничего. Как видишь, добрался до тебя. Давай-ка мне руку, и пойдем.

Они вышли из палаты в коридор психиатрической больницы имени Кащенко и, как ни в чем не бывало, размеренной походкой направились к выходу одного из многочисленных корпусов этого учреждения, где им еще предстояло по территории клиники преодолеть немалое расстояние до ворот, вдыхая свежесть апрельской весны.

Медперсонал корпуса до странного индифферентно отреагировал на покидание пациенткой своей палаты. А повстречавшийся на пути дежурный врач, начав, было, звать санитаров, вдруг как-то быстро обмяк и, усевшись в кресло, довольно улыбаясь, сказал: «Ну и что? Все правильно. Полная ремиссия. Пора выписывать».

Строгая вневедомственная охрана у ворот также никак не отреагировала на белый махровый халат Ларисы Дмитриевны. Напротив, один из блюстителей внутреннего порядка на территории больницы напутственно пожелал ей вслед: «Аккуратней, дамочка. На улице будьте внимательны. И с выздоровлением вас!»

Повернуть направо и проехать через Профсоюзную или по недавно открытому третьему кольцу не удалось. Там перекрыли движение и в очередной раз что-то ремонтировали. В результате снова оказались на Садовом кольце.