- Я, Ниночка Сергеевна, хочу от него ребенка, - как-то отвлеченно сказала Женя, внимательно рассматривая пузатый коньячный бокал. - Но в жены при этом не набиваюсь. И он это отлично знает.

- А он что, против ребенка?

- Нет, был не против. Наоборот, очень даже хотел. Мы обсуждали…

- Так, стоп, - Нина Сергеевна, сделав глоток, закурила новую сигарету. - Начнем с того, что наш сердцеед формально пока еще женат, хотя, думаю, это дело времени. С Ларискиными-то закидонами: от неприкрытого блядства через сумасшествие да с головой в религию, как в омут… Ой, Господи, прости мне мой язык грешный!.. Но все равно, как бы там ни было - официальный развод не за горами. Не та проблема… Женька, ты мне что-то не договариваешь. Я ведь могу и обидеться. Ты как сама чувствуешь: он тебя разлюбил?

- Думаю, нет. Скорее, наоборот. Я смотреть не могу, как он мучается.

- Да что ж такое! Клуб мазохистов, что ли? Так, все. Будешь со мной играть в молчанку, я прямо сейчас при тебе ему позвоню, - она достала телефон. -Я теперь крутая. Мне теперь все можно.

- Нин, не надо, - глядя в сторону, Женя тихо рассмеялась. - Здесь, в общем-то, и тайны никакой нет. Просто тяжело и в голове не укладывается. Давай-ка, действительно, выпьем.

Они чокнулись и снова выпили.

- Вот эта девочка, - казалось, Женя подыскивала нужные слова, - которую он спас… Он же ее удочерил…

- Я знаю. Но официально, по-моему, еще нет.

- Возможно. Но это не важно. Я ведь ее ни разу не видела… А с другой стороны, какое я имею право обвинять в этом ребенка?..

- Так, Женька, ближе к телу.