- Allons enfants de la Patrie,
Le jour de gloire est arrive
Contre nous de la tyrannie
L'etendard sanglant est leve
L'etendard sanglant est leve
Entendez-vous dans les campagnes
Mugir ces feroces soldats!
Qui viennent jusque dans vos bras
Egorger vos fils vos compagnes
Aux amies citoyens,
Formez vos bataillons.
Marchons, marchons,
Qu'un sang impur
Abreuve nos sillons!
- Коля, - обратился к нему один из его людей, - и какие будут дальнейшие указания на счет певца-революционера? Куда нам теперь это счастье девать прикажешь?
- Выгрузите его рядом с ментовкой. Только отвезите куда-нибудь поближе к центру.
- Он же нам всю машину провоняет.
- Ничего, клееночку постелите. И обязательно проследи, чтоб гроб сожгли. И мужикам денег дай… за дополнительную уборку.
Все это время, не отводя глаз и, кажется, не моргнув ни разу, Остроголов смотрел на Игоря Олеговича пристальным, но каким-то отрешенным, затуманенным взглядом. Словно смотрел, но не видел. Все понимал, но опять же будто был не в состоянии дать хотя бы какую-то оценку происходящему. Странная, не поддающаяся выражению фаза очерствения души, но при этом абсолютно простая и до азбучной истины понятная.
- Amour Sacre de la Patrie… - продолжало нарушать тишину огромного ритуального зала прощаний с усопшими громогласное пение Игоря Олеговича. - Conduis, soutiens nos bras vengeurs …