- Не реви, сказала! Мало ли что там тебе могло присниться?.. Гриша, ити иху мать! Ну ты можешь что-нибудь сделать?

- Могу, Нина! Могу! - в той же тональности ответил ей Григорий. - Взлететь? Могу! У меня же вертолет, не машина, правда? Я все могу! - при этом он зачем-то сильно надавил на клаксон. - Да пропади оно все пропадом!

- Гришенька, не произносите таких слов никогда. В них губительная для вашей души энергетика, - облаченные в свои белые балахоны эти дивные существа, вероятно, наконец-то преодолев сверкающий белизной коридор, вырвались в заснеженную и холодную плоскость иного измерения и сейчас, стоя возле машины, пытались достучаться до сидящих внутри нее, но их почему-то никто не слышал и не замечал.

- Ниночка, Женечка, дорогие вы наши, ну что же вы сидите? Выходите из этой машины и бегите к нему! Ну, бегите же! Бегите же скорее к нему, умоляем вас! - семеня босыми ногами вокруг этой прочной железяки, они стучали в каждое стекло автомобиля в надежде, что вот-вот кто-то, наконец, их услышит и внемлет горячим мольбам…

- Господи! - словно ошпаренная кипятком, Женя вскочила со своего сидения, больно ударившись о крышу салона, но, кажется, совсем этого не заметив. - Да что же я тут сижу, идиотка! Нинка! Нинка! Надо же бежать! Пешком, понимаешь? Давно бы уже с тобой были там! - она стремглав выскочила из машины и быстро побежала по обочине дороги, потеряв на пятом или седьмом шаге свой левый тапок.

- Женька, да стой же ты! Куртку мою надень, - вслед за ней бежал Григорий, пытаясь на ходу надеть на Женю снятую с себя куртку.

Не забыв вытащить ключи из замка зажигания и поставить автомобиль на сигнализацию, Нина Сергеевна - и надо отдать должное этой потрясающей женщине - ни на шаг не отставала от вырвавшихся поначалу вперед Женечки и Григория, успев на бегу подхватить утерянный домашний тапок, ну и, естественно, умудрившись при этом сделать пару затяжек от наполовину недокуренной сигареты.