«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»

Не помню, была ли рядом со мной в тот момент Людмила Георгиевна, но я долго смотрел вслед удалявшемуся гужевому транспорту Харона, пока он, этот транспорт, поднявшись на возвышенность, с которой мы впервые увидели деревню, не скрылся за ней в последних, убегающих в ночь полупурпурных-полурозовых лучах заката. Смеркалось, как писали классики, а я, будто одинокий столб, стоял и все смотрел на безлюдную возвышенность. Смотрел до тех пор, пока неохотно меня не посетила банальная с точки зрения логики мысль: ах, было бы неплохо вспомнить о вдове, которая, как ни крути, являлась и инициатором, и непосредственным виновником происходившего с нами действа.

Повернув голову, увидел в трех шагах от себя такой же «одинокий столб». Подобно мне, Людмила Георгиевна застывшим взглядом смотрела вдаль, и ее глаза были влажными от слез.

И без того в затянувшемся, давящем безмолвии я, как и подобает зануде со стажем, все-таки выдержав паузу, осторожно начал разговор:

- Прости, Люда, но я так понимаю, что нас с тобой через реку Забвения Карп Тимофеевич уже перевез. Что дальше?

- Я не знаю, - ответила мне она, даже не повернув головы… в мою сторону.

Что ж, я мысленно поблагодарил вдову за лаконичность, а главное, честность ее ответа, после чего очередная мысль, на сей раз уже пронзившая мой колобковый мозг, как шило, заставила меня принять еще более статичное положение.

- А ведь Харон спать не будет, - еле шевеля мгновенно пересохшим языком, произнес я вслух на громком выдохе. - Сон-то ему ни к чему.

- Я не дура, - услышал по-прежнему спокойный и уверенный голос моей спутницы, - и не хуже тебя понимаю, что к чему. Значит, только судьба знает, что дальше.

Хотел я было возмущенно что-то ей ответить, но в итоге промолчал и лишь подумал про себя:

«Да, что бы там с нами ни происходило в этой жизни, но все-таки триста тысяч свободно конвертируемой валюты на счету - сумма огромная. Хотя, конечно, смотря для кого, но только с Адриатикой, видно, придется подождать. Если, вообще, придется».

«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»