Эпизод шестнадцатый «Мистика!»
Потрясающий, до невообразимости вкусный угорь всецело овладел моим естеством. Я, как безумный, заглатывал один кусок за другим, не думая о том, чтобы сделать паузу и насладиться послевкусием. Мои челюсти мололи, словно мельничные жернова, раздирая на волокна нежнейшую плоть удивительной рыбы. И будто бы в первый раз, но без каких-либо признаков мысли в глазах я, жуя и чавкая, беспредметно озирал интерьер якитории, пока мой блуждающий взгляд не уперся во впечатляющую своими габаритами трехлитровую бутыль самогона, выпитую-то, кстати, уже более чем наполовину! От увиденного мысль снова потихоньку стала возвращаться к поедавшему рыбу. И вот когда эта самая мысль вернулась ко мне окончательно - я обалдел. Надо, наверное, быть невероятным природным тупицей, оставленным на третий год в пятом классе за неуспеваемость, чтобы не понимать, что четыре по сто - это четыреста. А помножить на четверых?.. Мама дорогая! Даже если и не брать в расчет скромный стограммовый вклад балтийца Гаргантюа Пантагрюэлевича Малявкина, то все равно получается, что за каких-нибудь десять - пятнадцать минут содержательной беседы с Фаддей Авдеичем и его обворожительной спутницей мы вместе приняли на грудь кило шестьсот шестидесяти-, а может, и семидесятиградусного забористого первача! Я даже немного протрезвел от подобной арифметики.
Да такое вряд ли было бы под силу крепким духом донским казакам из станицы Вешенская, а уж они-то, как известно, пить умели. Да и ярый якобы поборник вольности степной, возмутитель спокойствия и устоев государственных бандюга Стенька Разин наверняка никогда б не отработал такими стахановскими ударными темпами… перед тем, как бросить за борт в набежавшую волну, по всей вероятности, ни в чем не повинную персиянку.
«Мистика!» - с величайшим недоверием, дорогой читатель, бросите вы мне в лицо и, в общем, будете абсолютно правы, а я со своей стороны с вами соглашусь, но, правда, не во всем. Да, мистика для европейца, что обосновался западнее Карпатских гор. А для вечно улыбающегося американца - так и подавно. Я посмотрел бы на его улыбку, глотни он хотя бы четвертую часть выпитого Людмилой Георгиевной Неказистой. «Обыкновенной русской бабы» - как она любит себя называть.
Кстати, о вдове. Логическая цепочка моих рассуждений о выпитом заставила меня ненароком вспомнить о близкой мне женщине. Я тогда повернул, помню, голову в ее сторону, но и по сей день могу клятвенно утверждать, что обыкновенная русская баба выглядела на тот момент свежее нового, непользованного махрового полотенца. На тот момент обыкновенная русская баба, вдова олигарха, Людмила Георгиевна Неказистая на пару с Эльвирой Тарасовной Касперчак, в девичестве Зусман, живо и очень весело обсуждали проблему мужского инфантилизма, аппетитно заедая эту проблему копчеными угрями, капусткой и малосольными огурчиками.