«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»

Казалось, и секунды не прошло, а он уже - правда, не сильно - дергал Еропку за мочку левого уха:

- Ну, проныра? Ну бездельник, опять розог захотел?

- Ваше сиятельство, обижаете-с, - подобострастно скалился Европка. - Все уж давным-давно готово-с. В лучшем виде-с. Как вы, ваше сиятельство, и любите-с. Пожалуйте, ваше Сиятельство, за ваш любимый столик-с. На ваше, так сказать, любимое место-с.

- Ох, смотри, каналья. Прошу вас, сударь, - обратившись теперь непосредственно к графу, князь вытянул руку вперед, указывая куда-то в глубину зала, после чего, держа строгую осанку, оба не спеша в эту глубину и удалились. Но я скажу вам по секрету, что с этими ребятами мы скоро непременно встретимся. Так что по возможности «не переключайтесь и оставайтесь на нашем канале».

- Кристальной чистоты и величайшей культуры люди, - глядя вслед удалявшимся в глубину зала дворянам, чуть ли не нараспев и столь же торжественно произнес Фаддей Авдеич, подняв наполненный до краев стограммовый берестяной стопарь. - Предлагаю всем, попросту, по-русски, с удовольствием выпить за них, ибо люди голубых кровей - они все же не красные! - какие-то прежние нотки послышались мне в речах Фаддей Авдеича.

«Господи, - подумалось мне, - только бы этот клоун не вернулся к своему изначальному амплуа. Второй раз это выдержать невозможно. Нет, надо немедленно выпить».

Мы глухо чокнулись, и, когда Фаддей Авдеич, как всегда последний, уже раскрыл было рот, дабы влить в себя очередную дозу божественного напитка, не ко времени последовавшее приветствие «очередника» помешало ему это сделать.

- Мое вам глубочайшее почтение, Фаддей Авдеич, - произнес мужчина преклонного возраста. Седой и худощавый, в очках и в берете. Очень похожий на отставного профессора.

- А, и вам всех благ, Ганнибал Цезаревич.

- Ой, благодарю! Но я только извините, наоборот. Я Цезарь Ганнибалович.

- Нуда, конечно. Я это и имел в виду, дорогой.

- Ой, благодарю вас, Фаддей Авдеич, что вы ко мне так внимательны! Да, но у меня к вам один существенный вопрос.

- У вас? Ко мне? С радостью, дорогой, с радостью на него вам отвечу, но я так понимаю, что вопрос не иначе как обстоятельный и требует серьезного к нему подхода, но вот беда, Гаргантюа Пантагрюэлевич о вас, дорогой, уже дважды спрашивал, из чего я могу сделать вывод, что у него к вам вопрос не менее обстоятельный. А мы уж с вами после. Или уж лучше завтра. Завтра, думаю, самое оно.

- Ой, благодарю вас! Но я тогда, Фаддей Авдеич, ловлю вас на слове.

- А вот это правильно. Ловите меня, дорогой, ловите. А поймав, не отпускайте. Но пока всех вам благ, дорогой, до завтра.

«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»