И поначалу, практически сразу согласившись с ним, я немедленно налил себе в рюмку водки, но потом… Клянусь, не ведал я на тот момент, дорогой мой читатель, какие уж там архитончайшие струны моей беспробудной души заиграли во мне, но только вот за счет целительного напитка ловить кураж почему-то не стал. Теперь уже далеко не дрожащей рукой я отодвинул от себя наполненную водкой рюмку и с невозмутимым видом принялся за поедание невероятно аппетитных блинов, окуная их в сметану и стараясь при этом не смотреть на голые, с ума сводящие телеса вдовы олигарха Людмилы Георгиевны Неказистой. А она, кстати, вовсе и не спешила прикрывать свою, боюсь, не дьяволом ли созданную наготу плотным и тяжелым, сшитым из ярких разноцветных лоскутов одеялом.

- Эх, Грибничок. Мой милый, эмоциональный, нежный, тонко чувствующий Грибничок. А ведь мы теперь с тобой, как ты понимаешь, одной ниточкой повязаны. Но ты мне очень дорог. Впредь буду оберегать тебя, как смогу. Вообще, хочу, чтобы ты больше ни в чем у меня не нуждался, и поэтому мы пересматриваем наши условия договора, - вдова улыбнулась и, судя по всему, настроение у нее было замечательное. - Не обращая внимания на занудство и прочие несимпатичные черты твоего ужасного характера, но учитывая порядочность и преданное отношение ко мне, одинокой, хочу тебе официально заявить, что по возвращении твой гонорар увеличится ровно вдвое. Ты, надеюсь, не будешь против?

Вдовушка права - я отвратительный зануда, но, тем не менее, повторюсь: не знаю, что уж там внутри меня произошло и какая ниточка оборвалась или, напротив, завязалась, но то ли похмелье, то ли колокольчик прозвенел, то ли еще что-то совсем уж из ряда вон выходящее, только я не стал обдумывать ответ, и мхатовская пауза на сей раз мне не понадобилась. Зачем - обращаюсь я к вам, будущие служители Мельпомены, - нужно обязательно что-то изображать на своем не самом красивом лице, если можно просто взять в руки блин, макнуть его в сметану и затем спокойно отправить себе в рот? Вспомним нашего вчерашнего героя из русско-японской сказки, былинного богатыря Фаддей Авдеича: «Это и будет наш ответ Чемберлену». Последуйте совету, будущие служители Мельпомены, чтобы вам там ни втюхивали в ваше до конца не сформировавшееся сознание убеленные сединами преподаватели, - если уж совсем нет никакой альтернативы и фантазия ваша бедна, то зрителю, поверьте, будет гораздо интереснее смотреть на вас аппетитно жующих, нежели усердно изображающих, пусть даже и на самых красивых лицах на свете, псевдоорганичную и псевдоглубокомысленную псевдозадумчивость.