Рыбаков принял на свои плечи великий груз бесчестно утаиваемых его страной трагедий, но не смел игнорировать стоявшие на пути препоны - редактуру, цензуру. Не смел отказываться от тактики.

Роль повествователя он доверил сыну Рахили Борису, поделившись с ним отдельными эпизодами собственной биографии (московский вуз, Отечественная война, русская жена).

Иные шероховатости в речи Бориса, иные упрощения подлежали амнистии.

Хождение по мукам

Куда лучше многих улавливая ситуацию, ее повороты, вероятные последствия, Анатолий Рыбаков предпочитал семь раз отмерить, а резать потом. Чувствуя «перепады» конъюнктуры, он не спешил с завершением «Детей Арбата», а вот с «Тяжелым песком» торопился, не разрешая себе малейшей передышки. Возможно, это было отчасти бессознательно. Но он ни на день не оставлял «Тяжелый песок». Когда мы отправились в Ялту, он едва не каждый вечер читал мне новые либо заново переписанные страницы.

Лишь сочтя роман во всех отношениях готовым к печати, Рыбаков, не исключая, естественно, всевозможные сюрпризы, понес его по редакциям. Начал, понятное дело, с «Дружбы народов». Получив отказ, продолжил тягостные странствия. И не прекращал их, покуда Анатолий Ананьев, возглавлявший в ту пору «Октябрь», не дал принципиального согласия. Но, зная службу, отнес рукопись в ЦК, где она вызвала легкую оторопь.

Однако «завернуть» ее не отважились: что-то уже менялось в воздухе.

10