Весной 1987 года «Дети Арбата» были в полном виде напечатаны в журнале «Дружба народов». Сразу после этого стало ясно, почему либералы так спешили и почему «Огонёк» устроил до публикации романа столь невиданную рекламную акцию. Дело даже не в ложном посыле этой книги (ну не был Киров жертвой сталинского заговора, поменьше стоило ему засматриваться на чужих жён). Проблема заключалась в общем настрое. Появись «Дети Арбата» после «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына или «Колымских рассказов» Шаламова, тут же многое встало бы на свои места. И, возможно, начавшаяся в перестройку масштабная дискуссия о том, как развиваться стране, пошла бы совсем по другому сценарию.

Ведь смотрите, как публика расслоилась в восприятии «Детей Арбата». Далеко не самый радикальный либерал Лев Аннинский даже в 2005 году продолжал доказывать: «Дети Арбата» - «это общественно-политическая вершина» (альманах «Литрос», вып. 6). Критик утверждал: «Он был убеждён: что рыбаковский роман остался событием, которое оказало воздействие на миллионы людей.

Как это ни парадоксально, глубокого разбора «Детей Арбата» не смогли предложить ни наши либералы и ни наши почвенники. Пожалуй, самые точные оценки дали западные писатели. Сошлюсь для примера на Джона Апдайка. Он верно заметил: «Рыбаков демонстрирует в некотором роде модернизм формы: книга, будучи пространной, воспринимается как фрагмент, необработанный толстый ломоть жизни» («Литературная газета», 1989, 5 июля). Апдайк воспринял «Детей Арбата» как мыльную оперу, в которой не ощущается напряжения, свойственного поворотному витку истории. Вывод Апдайка: «В романе предпринята дерзкая попытка проникнуть в механизм мышления Сталина, но в нём не преодолены рамки сталинского наследия. Счастье представлено в романе в традиционно русской манере - как нечто украденное у государства, как род духовного бегства, акт открытого неповиновения индивидуума и его личной свободы».

11