Стихийный теоретик постмодернизма!

Рыбаков еще - писал, а не дописывал-переписывал, отодвигая волей и страстью ныне постигший нас в лучшем случае промежуток, в худшем - провал и обвал. Отчего вспоминается диалог Чехова и Бунина: «- Вот умрет Толстой, все пойдет к черту!.. - Литература? - И литература».

О, читатель, готовый словить меня на безумном преувеличении, - не вскидывайся. Не равняю Рыбакова с Львом Николаевичем, иначе пришлось бы сравнить с Антоном Павловичем себя, а заодно и тебя - с внимающим ему Иваном Алексеевичем. Куда нам! А вспомнилось в том смысле, который был выражен Михаилом Булгаковым: даже самого скромного русского литератора обязывает уже одно то, что в России было «явление Льва Толстого русским читателям».

Тоскую - даже не только по самому Рыбакову, а… То есть жаль, жаль и его, но он-то, во всяком случае, прожил почти век без десятилетия, познал не просто известность, а славу, последние долгие годы был счастлив любовью замечательной женщины. Но общая драма русской литературы, что хуже всего, ею слабо осознаваемая, в том, что не только уходит, но подвержен сомнению и осмеянию тот тип писателя, та степень ответственности, которые… См., впрочем, булгаковские слова.

4