За соседними столами тоже ужинали, шумели, галдели. Но Андрей, Юра и Люда держались особняком. Сидели с видом людей, которые обо всем уже переговорили, молча понимают друг друга, сознают свою значительность. В коллективе каждый создает себе положение как сумеет. Эти решили создать себе положение, держась независимо и значительно.

Мимо нас прошел инженер Виктор Борисович, пожилой интеллигентный человек с помятым лицом. Окинул наш стол внешне безразличным, а на самом деле зорким взглядом.

- Присаживайтесь, Виктор Борисович, - пригласил его Андрей, придвигая табуретку.

Виктор Борисович присел чуть в стороне, оперся на палку. Не то сидел с нами, не то сам по себе.

Андрей налил и ему.

Ужин кончался, рабочие расходились. Официантка Ирина с подносом в руках собирала со столов посуду.

- Ириночка, прелесть моя, - Виктор Борисович погладил ее руку, - какая ручка, какое чудо!.. Радость моя, попросите на кухне немного льда и томатный сок.

- Ладно, - недовольно проговорила Ирина и пошла дальше, собирая на поднос посуду. У нее довольно правильные, даже тонкие черты лица, испорченные, однако, выражением недовольства.

- Только в глуши попадаются такие иконописные лица. И имя византийское - Ирина, - сказал Виктор Борисович..

- Византия - Константинополь - Стамбул, - небрежно проронил Юра, показывая свою образованность.

- Ирина, жена византийского императора Льва Четвертого, красавица, умница, - Виктор Борисович бросил в стакан лед, добавил томатного сока, - управляла государством вместо своего сына Константина, которого свергла с престола и ослепила.

Ребята с интересом слушали этого пожилого, видно, образованного застольного краснобая.

- Какие женщины были! - заметил Юра.

- То есть! - многозначительно произнесла Люда.

Это выражение обозначало у нее высшую степень согласия.