- Я тоже не уверен.

- Почему такое изменение позиции?

- Выясняются новые обстоятельства.

- Что ты имеешь в виду?

- Прокурор прекратил дело, ты знаешь?

- Знаю. Что из того?

- Валерий, - сказал Лапин, - неужели ты не видишь, что происходит?

Ничего больше Коршунову не надо было говорить, он все хорошо понял. Интонации голоса, малейшие оттенки голоса он мог бы различить и по самому дальнему междугородному телефону, вырос на этом. И если уж Лапин так осмелел…

Коршунов пристально посмотрел на Ангелюка, тот неподвижно сидел в кресле, только глаза его внимательно следили за Коршуновым. Какая, однако, тупая, злобная морда…

- Матвей Кузьмич, - спросил Коршунов, - Миронов утверждает, что именно вы посоветовали ему перевести Колчина в архив. Так это?

Ангелюк продолжал сверлить его своими свиными глазками.

- Я у вас спрашиваю, Матвей Кузьмич.

Ангелюк усмехнулся:

- Миронову надо было взять в цех инженера-механика, способного… Вакансии для этого способного не было. Я и сказал Миронову: есть в архиве вакансия, хочешь - перемещай. Но про Колчина я ничего не говорил и имени его не упоминал.

- Но ведь никого, кроме Колчина, он перевести не мог, механиком у него работал Колчин.

- А это меня не касается. Спросил про вакансию - я ему сказал, что есть в архиве.

- Некрасиво вышло, - сказал Коршунов, - делали вместе, а сваливаете на одного.

Кончено с Ангелюком. Он не намерен вверять свою судьбу какому-то Ангелюку. Когда-то он вверял свою судьбу могущественнейшим людям, а что от этих людей осталось?

- Позвоните в седьмой корпус, - приказал Коршунов, - и выясните, когда работает аппаратчица Кузнецова. Если работает сейчас, пусть после смены зайдет ко мне.